Можно ли без особых проблем доказать то, что пропитанный российской пропагандой, гордящийся российским флотом и воспринимаемый собственными жителями в качестве авангарда пресловутой «русской весны» Севастополь – это Украина?
Спустя несколько месяцев после оккупации города такая возможность предоставлена самими участниками процесса. Конфликт «народного мэра» города Алексея Чалого, использованного оккупантами в качестве знамени «народного недовольства» и подписавшего с Владимиром Путиным соглашение о присоединении Севастополя к России с вполне себе не народным губернатором Сергеем Меняйло и представителем президента России в Крымском федеральном округе Сергеем Белавенцевым продемонстрировал, что в Севастополе доминируют политики, воспитанные не в российских, а в украинских политических традициях. И что эти люди искренне не способны понять систему, в которой принятие решений замыкается на кремлевской камарилье, а провинциальным жителям остается только принять к сведению указания начальства.
В России выпестовался политический класс, научившийся угождать хозяину, а не лаять на него без команды – политический класс дворняжек. Чалый, очевидно, считает себя породистым кобелем
У меня нет сомнений, что политическая программа Чалого – шовинизм советского толка. Но одновременно очевидно, что «народный мэр» считает, что имеет право на какую-то свою программу. В России в недавнем прошлом тоже появлялись такие мэры и их даже избирали – не на митингах, а на избирательных участках. Финал был всегда одним и тем же – арест в рабочем кабинете, судебный процесс, исправительная колония. Так в России выпестовался политический класс, научившийся угождать хозяину, а не лаять на него без команды – политический класс дворняжек. Чалый, очевидно, считает себя породистым кобелем, способным самостоятельно решать, на кого и когда ему набрасываться и какие решения принимать. Он заблуждается. Такие возможности у севастопольского бизнесмена были пока он жил в Украине – даром, что с российским паспортом. С оккупацией Севастополя с его правами все кончено.
Для Москвы Севастополь – еще одна военная база, а население города – обслуга этой военной базы, задача которой – радоваться, а не обсуждать приказы
Для Украины Севастополь был проблемным городом, к настроениям жителей которого в Киеве относились с опаской – потому-то до момента аннексии Верховная Рада так и не приняла закон о Севастополе и не предоставила его жителям возможность самостоятельно избирать главу городского самоуправления. Но в России, любимой России у севастопольцев тоже не будет таких возможностей – как субъект федерации они получат фактически назначаемого президентом губернатора. Для Москвы Севастополь – еще одна военная база, а население города – обслуга этой военной базы, задача которой – радоваться, а не обсуждать приказы. И сколько бы Алексей Чалый не изображал из себя организатора «русской весны», даже самый несмышленный матросик Черноморского флота знает: никакой такой весны не было. Город был просто занят оккупационным корпусом, притворявшимся флотом. И без этого оккупационного корпуса не было бы никакой весны и никакого Чалого.
Когда страна, частью которой был Севастополь, выбрала свободу, городу и Крыму навязали рабство. Не будем, однако, утверждать, что в Севастополе не было тех, кто этому рабству радовался – конечно же, были. Обидно то, что за эту радость заплатят и те, кто готов был подставить шеи под чужое ярмо, объявленное своим, и те, кто хотел бы видеть Севастополь городом свободных людей. И те, кто думал, что в ярме можно быть свободным – такие, как Чалый – тоже заплатят сполна.
Виталий Портников, киевский журналист, обозреватель Крым.Реалии
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
