Гость в студии радио Крым.Реалии – Илья Пономарев. Единственный депутат Государственный Думы Российской Федерации, который 20 марта 2014 года проголосовал против аннексии Крыма.
СПРАВКА. Илья Пономарев, российский политик, депутат государственной думы 5-го и 6-го созывов. С 2007 года избирался Справедливой Россией. Был единственным депутатом, проголосовавшим в марте 2014 года против включения Крыма в состав России. Тогда коллеги предложили депутату отказаться от депутатского мандата. «Не дождетесь» - парировал Пономарев и уехал в США. В апреле этого года, депутаты российской Госдумы проголосовали за лишение Ильи Пономарева неприкосновенности, потом заочно предъявили обвинение по делу о растрате средств фонда «Сколково». Фонд в России занимается разработкой и коммерциализацией новых технологий. Следователи инкриминируют депутату пособничество в растрате более 22 миллионов рублей еще 5 лет назад. Пономарев считает все обвинения безосновательными.
– Я только с этой справочкой не совсем согласен.
– А с чем не согласны?
– Ни в какие Соединенные Штаты я не переезжал. Меня просто выгнали из страны, почти что депортировали, как господина Джемилева. Никакого добровольного отъезда не было, меня просто не пускают в Россию. А когда я нашел, каким образом вернуться, то возбудили уголовное дело, чтобы меня туда так и не пустить. Я до сентября этого года был не въездной, а когда закончилась вот эта вот «сколковская» история, которая тоже вся была сделана искусственно, то они у меня забрали там всю заработную плату, и тем самым погасили весь долг. Также отобрали все мои активы в России, отобрали квартиру, машину, все дела. Погасили весь этот «долг», и соответственно, я получил возможность вернуться назад. И чтобы я все-таки не вернулся, тогда уже сделали уголовное дело, и было официальное решение Басманного суда что я заочно арестован.
– Вас требовали экстрадировать?
– Ну, пока я нахожусь в розыске по СНГ, пока это еще не перешло на страны дальнего зарубежья, есть своя бюрократия, но все уже громко сказали, что подобные запросы будут, что уже соответствующее распоряжение направляется в Интерпол, так что жду, буквально, со дня на день.
– Я желаю Вам успешно разобраться с этими делами. Вообще, я хотел сегодня поговорить о международной политике. Я родился и всю жизнь прожил в Крыму и честно скажу – я никогда не интересовался Российской Федерацией.
– Вам повезло по обоим пунктам.
– Но так вышло, как в том анекдоте про политику: если ей не интересоваться – она заинтересуется тобой. Так и Российская Федерация заинтересовалась нами. Помогите нам понять, что происходит в Российской Федерации и какова логика принятия решений в России. Потому что мне так кажется, что даже те крымчане, которые всю жизнь мечтали оказаться в Российской Федерации, они оказались немного не там, где планировали. А для начала, есть у нас повод, не очень веселый, я считаю, но тем не менее. В начале октября, Владимир Путин на встрече с министром обороны России сказал, что Франсуа Олланд предлагал объединить усилия войск Асада и «Свободной сирийской армии» в борьбе против ИГИЛа. И таким образом легитимировать Башара Асада как борца с террористами. На другой день, Белый дом отверг это предложение. По словам представителя Госдепа Джона Керби, Москва не разделяет цели международной коалиции в Сирии, но теперь, после терактов в Париже, Франсуа Олланд сам уже обращается к парламенту и заявляет, что будет добиваться объединения усилий США и России для уничтожения террористической организации. Так вот, насколько высока вероятность, что Россию позовут к участию в такой большой антитеррористической коалиции?
Путин рассчитывал, зайдя на Донбасс, что международное сообщество будет с ним торговаться и скажет – ты уходи из Донбасса, а мы забудем про Крым – но не получилось
– Я не думаю, что будет сделано какое-то публичное заявление, публичный призыв к России, но я думаю это произойдет по факту. Ведь что сейчас происходит? Путин хочет расплатиться за захват Крыма кровью русских солдат. Тем, что он начал делать на Донбассе и в Луганске, он не добился своей цели. Он рассчитывал, зайдя на Донбасс, что международное сообщество будет с ним торговаться и скажет – ты уходи из Донбасса, а мы забудем про Крым – но не получилось. Сейчас то же самое он пытается повторить с Сирией. Он хочет предложить им такую услугу, помочь Европе решить проблему беженцев.
– Вы на полном серьезе говорите, что он хочет помочь Европе?
– Ну, для него самое важное, чтобы так полагали европейцы. От того, что Россия зашла в этот регион, регион, который дестабилизирован объективно действиями американцев (вольно или невольно – это другой вопрос), это результат ошибок во внешней политике Соединенных Штатов. И сейчас получается, что Россия – это единственная в принципе мировая держава, которая готова к наземной операции. И он пытается это, конечно, всячески оттянуть, и пытается пустить вперед войска Асада – именно поэтому Россия бомбит умеренную оппозицию, для того, чтобы освободить войска Асада, которые связаны борьбой с умеренной оппозицией, чтобы они шли воевали с ИГИЛом. Но одного Асада там не хватит, и у меня есть источники в наших вооруженных силах, которые говорят, что там это осознание уже пришло. На данный момент там уже около 30 военных погибло.
– А как Вы думаете, катастрофа российского самолета над Синайским полуостровом – она связана с вхождением Российской Федерации в Сирийский конфликт?
– Да уже и Российская Федерация этого не отрицает.
– Илья, скажите пожалуйста, российские политологи, российские политики говорят, что существует уже две коалиции. Одна такая большая, антитеррористическая коалиция во главе с Соединенными Штатами Америки, и другая коалиция – в которой Россия, Сирия с Башаром Асадом, есть Иран и есть даже «Хезболла». Вот это всерьез Россией рассматривается присутствие «Хезболлы» в качестве члена антитеррористической коалиции?
– Нет, ну «Хезболла» – это организация, которая финансируется и контролируется Ираном, поэтому участник коалиции все-таки Иран. Да, по сути дела это три страны, можно к этому формально или нет присоединять повстанцев Курдистана, которые тоже борются с ИГИЛом.
– То есть, по факту, есть уже две такие коалиции?
– Да, это как в известном российском анекдоте, про туннель под Ла-Маншем, что в крайнем случае будет два туннеля – вот, в крайнем случае, у нас будет две коалиции.
– Если они не сойдутся в точке, где они должны сойтись?
– Все по идее должны сойтись, в точке, где находится ИГИЛ, и американцам по большому счету это выгодно. Это, конечно, очень грустно, но действительно, ведь это кровью российских солдат оплачивается нормализация отношений с Америкой. Америка, которая не готова свои войска туда вводить, занимается абсолютно бутафорскими операциями. Потому что, что такое бомбежки американскими самолетами позиции ИГИЛ? Чего там бомбить? Это повстанцы, это люди, которые в пустыне, это одну бомбу на одного человека кидать. А эта бомба несколько миллионов долларов стоит! И даже в этой ситуации, количество бомбардировок позиций ИГИЛ со стороны сирийской армии намного больше, чем количество бомбардировок со стороны Соединенных Штатов. Это 50 тысяч вылетов сирийской армии и 7 тысяч вылетов Американской армии. То есть это не сопоставимые цифры, это чистый пиар.
– Скажите, пожалуйста, а как к этому вводу, к наземной операции относятся российские военные?
– Ну, работа военных – воевать, работа военных – защищать родину, работа военных – выполнять приказ главнокомандующего, и наконец-то людям дают реальное дело. И в этом реальном деле применяется самое современное российское оружие, и это не то, что с братьями-украинцами воевать, а с какими то непонятными арабами, да еще и с исламскими террористами, и поэтому то дело, которое они считают, было не завершено в Чечне, они завершают в Сирии. На мой взгляд – нормально совершенно.
– А в России не осталось негативных воспоминаний про афганскую кампанию?
– А что афганская кампания? Афганская кампания среди профессиональных военных – это их работа, это их настоящее дело.
– Я думал, что дело военных защищать свою страну.
– Ну, это защищать интересы своей страны, туда, куда родина пошлет. У нас же есть примеры в истории, когда советские военные уже были на Ближнем востоке, когда они воевали против Израиля, были советникам этих же самых арабских государств, в том числе и Сирии, и Египта, и всех остальных.
– Понятно. А как сирийский конфликт отразится на экономике России? Или это такие минимальные затраты, что Россия этого не почувствует?
Воинский контингент России в Сирии насчитывает до 3 тысяч человек. Это даже меньше, чем было в «ДНР»
– Это минимальные затраты. Воинский контингент насчитывает до 3 тысяч человек. Это даже меньше, чем было в «ДНР». Я хочу сказать, что масштабы затрат на Крым гораздо больше. Вот Крым, в силу абсолютной непродуманности этого решения (это я не говорю про гуманитарный аспект, про то, что мы поссорились с нашим ближайшим соседом, другом и союзником), но он еще обходится нам в огромные деньги. И до сих пор мы считали, что черная дыра у нас – это Северный Кавказ, но на Чечню Россия тратит порядка 60 млрд рублей, а на Крым – порядка 150.
– Вот смотрите, в пятницу, 13 ноября, Госдума, депутатом которой Вы являетесь, приняла проект бюджета на 2016 год. Во время заседания парламента к депутатам обратился министр финансов Антон Силуанов. Он рассказал о резервном фонде страны. В следующем году, чтобы покрыть дефицит бюджета, из него израсходуют 2 триллиона 100 миллиардов рублей. В итоге, в резервном фонде останется 1 триллион. Это много или мало?
– Ну, конечно же, в данном случае это мало. 1 триллион – это означает, что денег останется на полгода.
– А на что тратятся эти деньги?
– Да тратятся в основном на воровство. Тратятся на различные проекты, которые реализовываются в интересах ближайшего путинского окружения. Полное ощущение, что они хотят допилить страну до момента выборов, до 2018 года.
– А что потом, ведь деньги же не появятся?
– А потом – хоть потоп.
– Я понял. Президент России Владимир Путин сегодня подписал указ о введении в действие плана обороны страны на 2016-2020. От кого обороняетесь?
– Сейчас уже, похоже, от всех. Если мы со всеми поссорились. Кто у нас остался в друзьях? Ну, от Сирии, ну, от правительственных войск можно не оборонятся, так как они заняты ИГИЛом, так что Сирия – это наш союзник. А вот с Ираном не так все очевидно.
– Кто нападать-то будет на Российскую Федерацию?
План обороны — это же план на всякий случай
– Никто не нападает, но план обороны — это же план на всякий случай. В ситуации, когда у нас природные богатства в Сибири, а рядом – развитый Китай, которому это все нужно. И мы при этом не можем наладить нормальные поставки в Китай, и весь этот пиар, который был вокруг этого так называемого трубопровода, который должен был быть построен в Китай, – его никто не строит, потому что нет денег. Деньги кончились. Китайцы отказываются в него инвестировать. Зачем в него инвестировать, когда и так все может достаться даром? С Украиной у нас сейчас война. Беларусь крайне нервно сейчас относится ко всем действиям России. Лукашенко сейчас больше дружит с Европой, чем с Россией. Кто еще остался из соседей? С Грузией у нас сейчас война.
– А Казахстан?
– Ну, Казахстан – сравнительно свободная территория. Но и то – на прошлое 9 мая там запрещались георгиевские ленточки, дабы не провоцировать вражеские силы у себя в стране.
– Илья, а скажите, что это все означает для граждан России, которые там живут? Может, они просто не видят того, что происходит? Им кажется, что все хорошо и все развивается в верном направлении?
– Конечно, не видят. Ведь все хотят быть хорошими, и российский народ всегда был защитником, всегда был с такой миссией – нести свет свободы, разума окружающим народам. Никогда мы не были агрессором, захватчиками. И то что…
– Ну, послушайте, я сейчас практически прослушал краткий пересказ советского курса истории.
– Ну, оно так и было. Люди так и считают. Ведь Путин не говорит, например: «Пошли завоевывать Киев». Нет, он говорит, что в Украине к власти пришла хунта, ультраправые, фашисты, американские марионетки, это продолжение Второй Мировой Войны, нам надо спасти наших братьев. Мы идем защищать наших братьев. А если мы не забрали бы Крым, то там была бы натовская база, ну и вся эта ерунда… Вот если посмотреть на карту, кому нужна база НАТО в Черном море, когда есть Турция рядом и есть выход в Средиземное море?
– Илья, скажите, что это означает для жителей России? Что с ними будет дальше?
Последнее два года – это впервые за правление Путина, когда реальные доходы начали снижаться
– Означает, что жизнь становится все хуже, люди становятся все беднее, последнее два года – это впервые за правление Путина, когда реальные доходы начали снижаться. Вот крымчане, они не имеют возможности сравнить с тем, что было раньше и что есть сейчас.
– Ну, крымчане смотрели российское телевидение и видели там красивую картинку России, которая развивается, растет. И многие из крымчан всегда хотели хоть как-то оказаться частью красивой этой картинки. Но по результатам – оно не совсем так получилось. Или, может, им другую картинку показывали?
– Во-первых, надо сказать, что у всех по-разному. Есть бюджетники, которые от присоединения к России выиграли. Они стали получать больше – и это правда. Есть бизнес, который от присоединения к России проиграл. И те, кто до конца этого не почувствовал – они довольно скоро это ощутят, потому что поборы будут возрастать. Правовая система у нас еще хуже, чем в Украине. И многие, кого я знаю, в Крыму говорят, что уровень произвола и несправедливости со стороны властей – он растет. Сейчас по факту все жители России скидываются на Крым. Но это же закончится.
– В Украине часто любят повторять слова о том, что демократизм российского либерала заканчивается там, где начинается Украина. Сегодня в нашей студии был Илья Пономарев, депутат российской Государственной Думы. Россиянин, чей демократизм не закончился на украинском вопросе.
