Владимир Путин дал традиционную ежегодную пресс-конференцию, на которой ответил на вопросы, в том числе, о Донбассе, Крыме и Турции. О том, как изменилась риторика российского президента, в эфире Радио Крым Реалии мы говорили с украинским политологом Сергеем Тараном и российским социологом Игорем Эйдманом.
– Сергей, что, по вашему мнению, нового сказал в этот раз Владимир Путин?
Сергей Таран: Не нужно искать очень многого. В том, что Путин признал, что российские войска пребывают на украинской территории, смысла мало, потому что об этом давно знает весь мир. Более того, об этом знают и в России – время от времени немногочисленные российские правозащитники об этом заявляют. Поэтому нового для мира Путин ничего не сказал, лишь подтвердил то, что знали все. Вообще такие вещи не нужно воспринимать буквально и стараться найти там какую-то принципиальную новизну, нюансы или отделить главное от второсортного. Тем более, что Путин часто врет, а про Украину он врет всегда. Это больше похоже на разговор с самим собой, потому что в мире ему не верят. Поэтому анализировать это выступление всерьез, как мы анализируем спичи известных политиков, наверное, не стоит. Стоит просто понимать, что в любом случае Путин загнал себя в такой тупик, что просто так он выйти не сможет, потому что иначе у него будет катастрофа внутри страны. Что бы он ни говорил об Украине, нужно понимать, что он будет это делать, и разговоры – это не то, что его может остановить. Его могут остановить только украинские реформы и сильная армия.
– Но об Украине он вчера говорил мало, как мне показалось. Получается, что Украина уже вынесена за скобки российской повестки? Или что это значит?
Сергей Таран: В Украине не получилось молниеносной победной войны. Путин на полном серьезе надеялся, что, как только российские войска вступят на нашу территорию, здесь волшебным образом возникнет некая «Новороссия», которая будет поддерживать ввод российских войск и Украина распадется как государство. Но не получилось, потому что оказалось, что в тех регионах, где эта «Новороссия» теоретически должна была быть – это русскоязычные регионы, – был дан серьезный отпор. Путин этого не ожидал, но уйти полностью с Донбасса он не может. Поэтому здесь не то, чтобы значение Украины исчезло, здесь просто не получается иметь победную риторику, как этого хотелось год-полтора назад.
– С нами на связи российский социолог Игорь Эйдман. Игорь, по вашему мнению, изменилась ли риторика Владимира Путин относительно Украины? Почему о ней так мало говорят?
Игорь Эйдман: Сперва я бы хотел сказать о самом жанре его речи. Все его публичные выступления, ежегодные длинные пресс-конференции – это, по большому счету, не информационная кампания, а дезинформационная акция. Он говорит не для того, чтобы сказать людям правду, а для того, чтобы скрыть реальность. Исходя из этой общей позиции, можно рассматривать то, что он в этот раз говорил об Украине. Очевидно, что украинская кампания у Путина зашла в тупик, поэтому сейчас он не знает, что ему делать. Если с Крымом все понятно – он его захватил и пытается переварить, то что делать с куском Донецкой и Луганской областей, которые он контролирует, он не понимает. Количество минусов, которое он получает от этого контроля, значительно превышает количество плюсов. Под минусами я, в первую очередь, имею в виду санкции – он от них пока не может избавиться. К тому же, это средства, которые ему приходится тратить на военные акции в этом регионе, и экономические проблемы – и падение курса рубля, и повышение цены на нефть… Поэтому он и пытается эту историю «заболтать».
– Но есть еще один очаг, который потом, возможно, придется «забалтывать» – это Сирия и Турция. Вот что сказал Путин по этому поводу:
«В том, что мы проявили готовность сотрудничать с Турцией по самым чувствительным для нее вопросам… Зачем это нужно было делать, я не понимаю, зачем? Чего добились? Если кто-то в турецком руководстве решил лизнуть американцев в одно место… Не знаю, правильно они поступили или нет. Я вообще не знаю, нужно это американцам или нет. На межгосударственном уровне я не вижу перспектив наладить отношения с турецким руководством, но на гуманитарном – конечно».
Игорь, как вам кажется, что это значит? Будет дальнейшая эскалация напряжения между странами?
Игорь Эйдман: Путину необходимо постоянно создавать какой-то экшен, движуху. Так он воздействует на общественное мнение, чтобы отвлечь людей от нарастающих внутренних экономических проблем и организовать очередной приступ «ура-патриотической» истерии. Путину нужны новые враги, вот он и выбрал Турцию. Мол, нас же турки обижают, надо от них срочно отбиваться. Будут ли за этим реальные политические или тем более военные действия – это вопрос. Санкции против Турции, которые бьют, прежде всего, по экономике России – уже разрушительная вещь. Будет ли более высокая эскалация – большой вопрос. С точки зрения обычной путинской логики, он, конечно, должен туркам какую-то подлянку еще сделать. Сбить какой-нибудь военный самолет, допустим… Обычно, если его в чем-то ущемили, он старается публично продемонстрировать, что берет реванш и наказывает всех. Но я думаю, что глобальный характер этот конфликт не приобретет, все-таки Турция – член НАТО.
– Сергей, а как вы считаете, как переключение внимания от Украины на Турцию повлияет на поведение международного сообщества? Останется ли у нас их фактическая поддержка?
На западе не такие наивные все, там прекрасно понимают попытки Путина отвлечь внимание мирового сообщества от событий в УкраинеИгорь Эйдман
Игорь Эйдман: Время от времени в Украине эксперты или политики начинают легкую панику, когда говорят, что об Украине все забудут и у Путина будет карт-бланш на развитие военных действий на нашей территории. Сколько бы эта паника ни поднималась, она всегда заканчивалась одним и тем же. Запад очень твердо настаивал на том, что Россия должна уйти из Украины и никаких отвлечений от нашего вопроса быть не может. На западе не такие наивные все, там прекрасно понимают попытки Путина отвлечь внимание мирового сообщества от событий в Украине. Поэтому я думаю, что ничего не изменится. Тем более, что даже Керри во время недавнего визита в Москву подтвердил, что санкции не снимутся до тех пор, пока Россия не уйдет из Украины.
Другое дело, что у Украины появляется все больше шансов продемонстрировать настоящую политику России. И то, что Россия за последние годы вообще избавила себя от любых союзников в регионе. Турция – еще одна страна, которая буквально полтора года назад рассматривалась Россией как стратегический партнер, которому они планировали поставлять газ на Запад. Но все ушло в прошлое, ведь Россия и с этой страной поссорилась. Для Украины это открывает перспективу более серьезного дипломатического фронта. Но нужно понимать, что Россия не изменит свою внешнюю политику, пока при власти будет Путин.
– Теперь я бы хотел поговорить о том, как Крым исчез из информационного пространства по сравнению с 2014 годом. На пресс-конференции присутствовало много журналистов из крымских СМИ, но вопрос задал только один. И касался он офицерских кортиков, а не главной проблемы – отсутствия электроэнергии. О чем это говорит?
Игорь Эйдман: Эта показуха как раз для этого и проводится, чтобы скрыть правду о Крыме. Естественно, что все нарастающие серьезные проблемы там не обсуждались. А вообще Крым уходит из пропагандистской повестки дня, потому что людей нельзя кормить одним и тем же. Триумфы Цезаря должны быть каждый раз новыми и более крутыми.
– Сергей, а что вы думаете?
Электроэнергия – это не главная проблема Крыма. Проблема в том, что не пришло то благоденствие, которое обещал ПутинСергей Таран
Сергей Таран: Электроэнергия – это не главная проблема Крыма. Проблема в том, что не пришло то благоденствие, которое обещал Путин. Туристы не приехали, экономика не может развиваться в принципе, потому что она автоматически попадет под санкции. То, что Путин хочет превратить Крым в непотопляемый авианосец, означает, что там будет совершенно другая инфраструктура и общества, и экономики. Конечно, об этом не хочется говорить. Легче говорить о кортиках.
– На пресс-конференции прозвучал еще один вопрос, который включал в себя практически все: и история с Чайкой, и расследование убийства Немцова… Игорь, насколько я знаю, вы приходитесь Борису Немцову родственником. Путин ответил следующее:
«Я с ним был знаком лично, и у нас не всегда с ним были дурные отношения. Я бы вообще с ним никогда отношения не портил. Но он избрал такой путь политической борьбы, атак личных и так далее. Но я к этому привык, не он один. Но это совсем не факт, что человека надо убивать. Я никогда этого не приму».
Что вы можете сказать по этому поводу?
Игорь Эйдман: Это продолжение его политики в отношении всех других вопросов. Это попытка «заболтать» реальность и дать свою извращенную версию. Конечно, он нагло врет. Естественно, это преступление не могло случиться без его прямого указания. Немцова убили, потому что он был его личным врагом, не стеснялся в выражениях, описывая нынешнюю ситуацию в стране и лично господина президента. Он это все прекрасно знает, точно так же, как и знает о том, что Турчак организовал избиение Кашина… И это знают все люди, которые интересуются политикой. А он пытается дать свою, более чем странную, версию.
