Александр Кольченко – 26-летний крымский активист, антифашист, политзаключенный. Выступал вместе с левыми, природоохранными и профсоюзными организациями. Не принял аннексии Крыма, участвовал в проукраинских митингах. Был задержан 16 мая 2014 года. Его обвинили в том, что он вместе с Олегом Сенцовым, Геннадием Афанасьевым и Алексеем Чирнием готовили теракты в Крыму. Следствие приписало Александру участие в террористическом сообществе и совершении поджога офиса «Единой России» в Симферополе. 25 августа Северокавказский окружной военный суд Ростова вынес суровый приговор – 10 лет колонии строгого режима. Александр Кольченко, как и Олег Сенцов, своей вины не признал.
В значительной степени обвинение строилось на показаниях двух человек – Алексея Чирния и Геннадия Афанасьева. Осужденный к этому времени Афанасьев на заседании суда по делу Сенцова и Кольченко заявил, что давал показания под пытками. Чирний на этом заседании от дачи показаний отказался.
О том, есть ли надежда на возвращение «узников совести» на родину, в эфире Радио Крым.Реалии мы говорили с матерью Александра Кольченко Ларисой Кольченко и адвокатом заключенного Светланой Сидоркиной.
– Лариса, чем Александр занимался в Крыму до событий весны 2014 года? Каких взглядов придерживался?
Лариса Кольченко: Саша был студентом – хотя и сейчас еще числится – Таврического университета, учился на втором курсе географического факультета. С его учебой связано проведение экологических акций, он принимал активное участие в их организации.
– Какие объекты он защищал?
Лариса Кольченко: Крупномасштабная акция проводилась в 2008 году в Севастополе, он был инициатором и основным организатором. Это была акция против строительства угольного терминала. И после этого строительство прекратилось, ребята тогда выиграли.
– Насколько я знаю, он и с профсоюзными организациями сотрудничал…
Лариса Кольченко: Да, сотрудничал с организациями, с «Крымтроллейбусом»... Помогал работникам в правовых вопросах.
– О чем говорил Саша, когда начались события весны 2014 года? Как он их воспринял?
Лариса Кольченко: Он вообще никак не воспринял аннексию Крыма. Посещал все собрания, различные митинги, которые проводились против присоединения. Он был активным участником против этого.
– Насколько известно о деле Олега Сенцова, то его задержали, а оформили задержание где-то спустя сутки – пытались выбить показания. Как это с Александром происходило?
Лариса Кольченко: Саша пошел в город с друзьями и в центре был задержан сотрудниками ФСБ в штатском. В тот же день у нас дома провели обыск, конечно же, ничего подозрительного не нашли. Тем не менее, его задержали и направили в СИЗО. Через неделю его перевели в Москву.
– Я так понимаю, что ничего предосудительного и не нужно было находить, что можно было бы вписать в материалы уголовного дела. У Сенцова, например, нашли бутылку растворителя – и тоже приписали к подготовке терактов. Как вы считаете, насколько справедливым или несправедливым был суд? Какие моменты были для вас наиболее удивительными и ужасными?
Геннадий Афанасьев изменил показания, и дело должно было развернуться в противоположную сторону, но этого не произошлоЛариса Кольченко
Лариса Кольченко: Ни о какой справедливости говорить не приходится. Геннадий Афанасьев изменил показания, и дело должно было развернуться в противоположную сторону, но этого не произошло. Суд даже не принял эти показания во внимание.
– Это очень важно: фактически Афанасьев сказал, что свидетельствовал против Сенцова и Кольченко под пытками. А Саша, когда вы с ним общались, говорил о том, что из него пытались выбить показания?
Лариса Кольченко: Психологически, конечно, давили на ребят. Пыток не применяли, но их били – это очевидно. Неделю к ним вообще не было доступа, адвокаты даже не могли их увидеть до вывоза в Москву.
– Вы живете к Крыму, верно?
Лариса Кольченко: Да, в Симферополе.
– Как изменилась Ваша жизнь? Ведь люди знают, что Вашего сына обвиняют, что он заключенный. Как люди к Вам относятся?
На работе сотрудники поняли меня как мать и поддержалиЛариса Кольченко
Лариса Кольченко: Давление на нашу семью не оказывалось, но многие не поддерживали наших взглядов – и соседи, и родственники. А на работе сотрудники поняли меня как мать и поддержали.
– С нами на связи правозащитник, адвокат Александра Кольченко Светлана Сидоркина. Светлана, какие, по Вашему мнению, самые абсурдные и нелогичные моменты в деле Сенцова-Кольченко?
Светлана Сидоркина: Абсурдность заключается в самом уголовном деле. Мы с самого начала считали и считаем, что они не являются террористами, потому что никакой террористической организации под руководством Сенцова в Крыму никогда не было. Все обвинения как были надуманными, так надуманными и остаются. По тем доказательствам, которые есть в материалах уголовного дела, их вина не доказана. Обвинение построено в связи с ситуацией, которая сложилась между Украиной и Россией.
– Вы считаете это дело политически мотивированным?
Светлана Сидоркина: Да, безусловно.
– Есть ли в этих условиях надежда, что приговор может быть изменен?
Светлана Сидоркина: На сегодняшний день рассчитывать на российское правосудие не приходится. Я надеюсь, что политическая ситуация между Украиной и Россией изменится и стороны найдут возможность, чтобы разрешить данную ситуацию и вернуть ребят на родину.
– В СМИ часто появляется информация о том, что когда-то предлагали обменять крымских ребят на российских военнопленных. Действительно ли об этом говорили? И как Вы считаете, это возможно?
Светлана Сидоркина: Я об этом знаю ровно столько же, сколько и Вы, из средств массовой информации. Прямого диалога между адвокатами не было, поэтому все это – на уровне слухов.
– 10 лет – очень строгий приговор. Светлана, были ли в Вашей практике подобные дела? Что вообще должен совершить человек, чтобы получить такой срок?
Светлана Сидоркина: Ужесточение приговоров по этой категории дел связано именно с практикой, которой занимается сейчас наше (российское – КР) правосудие. Особенно большие сроки дают за шпионаж, госизмену и терроризм.
– Я бы хотел привести цитаты из обвинения, зачитанного прокурором Ткаченко: «В марте 2014 года Сенцов получил от руководителя «Правого сектора» поручение организовать в Симферополе отделение организации. Сенцов неоднократно посещал собрания сторонников нахождения Крыма в составе Украины, там заявил, что мирная акция не приносит результатов. Поэтому необходимо организовать группу, которая сможет организовать террористические акты». Что из этого следствию удалось доказать на суде?
Я полагаю, что суд не взял на себя ответственность причислять подсудимых к сторонникам «Правого сектора»Светлана Сидоркина
Светлана Сидоркина: На протяжении всего предварительного и в ходе самого судебного следствия представители обвинения постоянно делали акцент на том, что Сенцов и Кольченко являются сторонниками «Правого Сектора». Но при вынесении приговора это утверждение не нашло своего отражения. Я полагаю, что суд не взял на себя ответственность причислять подсудимых к сторонникам «Правого сектора». Но, даже несмотря на это, я практически уверена, что ребят судили именно по этим статьям.
– Лариса, как Вы сейчас поддерживаете связь с сыном? Где он сейчас находится и в каких условиях?
Лариса Кольченко: На прошлой неделе Саша еще находился в Ростовском СИЗО. Общаемся посредством писем. Судя по всему, телефонные звонки ему не разрешили, потому что он дважды пытался дозвониться, но по каким-то причинам не получилось. Хотя раньше дозванивался.
– Что он говорит? Как с ним обращаются?
Лариса Кольченко: Саша держится молодцом, ни на что не жалуется, ничего не просит. Настроение у него бодрое, даже старается меня как-то подбодрить. В последний раз мы с ним виделись в Ростове после суда.
– Помогают ли политзаключенным украинские дипломаты, в частности, консул в Ростове?
Саше пишут отовсюду, со всего мира письма со словами поддержки и солидарностиЛариса Кольченко
Лариса Кольченко: Я знаю, что консула долгое время не пускали. Но после вынесения приговора, уже перед этапированием, консул попал к ним.
– Вы говорили о том, что пишете сыну письма. А вот организация Amnesty International проводит целую акцию, призывая людей писать политзаключенным. Саша получает такие письма?
Лариса Кольченко: Да, Саше пишут отовсюду, со всего мира письма со словами поддержки и солидарности.
– Насколько это важно?
Лариса Кольченко: Конечно, для ребят это очень важно. Это такая ниточка, связывающая их с внешним миром. Они новости узнают только из писем, о том, что происходит в мире, в Украине, дома… Это их очень поддерживает.
– Лариса, мы уже говорили с адвокатом Александра о том, может ли был обжалован приговор. Есть ли у Вас вера в то, что срок уменьшат?
На российское правосудие никаких надежд не возлагаем, но думаем, что будет поддержка всенародная и мы чего-то добьемся для освобождения ребятЛариса Кольченко
Лариса Кольченко: Да, конечно, мы очень на это надеемся. Конечно, на российское правосудие никаких надежд не возлагаем, но думаем, что будет поддержка всенародная и мы чего-то добьемся для освобождения ребят.
– Ощущается ли поддержка на международном уровне, кроме писем, которые пишут из разных стран? Тем более, что крымских заключенных знает уже весь мир.
Лариса Кольченко: Ощущается, но не в такой степени, в которой бы хотелось. Больше внимания уделяется в средствах массовой информации в основном Надежде Савченко и Олегу Сенцову. Саша, конечно, не такой публичный человек, но в последнее время о нем тоже стали много рассказывать.
