Станислав Краснов – агент ФСБ или патриот?

28 февраля Служба безопасности Украины задержала лидера общественной организации «Гражданский корпус «Азов – Крым» Станислава Краснова по подозрению в работе на российскую ФСБ. Есть ли веские основания у подозрений СБУ и законны ли действия сотрудников спецслужбы, какие перспективы у этого дела – об этом говорят адвокат активиста Андрей Мамалыга, руководитель аппарата главы СБУ Александр Ткачук и юрист-криминолог Анна Маляр.

Станислав Краснов – крымчанин, военный-доброволец, участник гражданской блокады Крыма. До аннексии жил в Симферополе, учился в Таврическом национальном университете, где изучал физику. После 2014 года возглавил «Гражданский корпус «Азов – Крым». Сейчас Служба безопасности Украины подозревает Краснова в работе на российскую ФСБ, более того, в подготовке покушения на одного из участников крымской блокады. Краснова задержали 28 февраля, сейчас его отпускают из-под стражи. Пока Станиславу предъявили обвинение только в незаконном хранении взрывчатки. Краснов с обвинением не согласен, а свое задержание называет расплатой за гражданскую позицию. Накануне, 2 марта, суд пытался избрать меру пресечения, однако защита Краснова ходатайствовала об отводе судьи и добилась своего. Самого Краснова увезла «скорая помощь».

– У нас в гостях адвокат Станислава Краснова Андрей Мамалыга. Андрей, сейчас ваш подзащитный госпитализирован. Каково состояние его здоровья?

Мамалыга: Вчера мы действительно вызывали неотложную помощь, поскольку в зале суда у Станислава вновь резко ухудшилось состояние здоровья, было повышенное давление – примерно 160 на 100. Дали о себе знать симптомы закрытой черепно-мозговой травмы, полученной в результате действий работников СБУ.

– С нами на связи также руководитель аппарата главы СБУ Александр Ткачук. Александр, в деле Краснова есть вопросы, но главный – в каком виде Станислав появился в зале суда после задержания. Как вы можете объяснить следы побоев у задержанного?

Ткачук: Мы уже говорили об этом сразу после того, как дело приобрело публичность. Действительно, к господину Краснову была применена сила, потому что он оказывал сопротивление и пытался бежать от правоохранителей. Поэтому по отношению к нему как лицу, у которого могли находиться оружие, взрывчатые вещества, гранаты и так далее, был применен способ задержания, который делает невозможным применение с его стороны оружия. Конечно, следы применения этих мер все увидели. Но здесь нет ничего особенно удивительного. И прокуратура, как вы знаете, возбудила уголовное производство по обвинению о превышении мер правоохранителями. Прокуратура осуществит проверку, и мы увидим результаты. Я думаю, нужно дать ей возможность спокойно, без эмоций, разобраться в этом деле.

– Вчера Станислав Краснов давал пресс-конференцию, предлагаю послушать фрагмент его выступления.

Краснов: Я упал, меня начали бить в ребра ногами, прикладами. Это продолжалось около минуты. Потом мне завязали глаза, вообще всю голову скотчем. Я уже слабо помню, но меня каким-то образом перетащили в лес. Тащили достаточно долго, или, возможно, везли на автомобиле. Потом в этом лесу, где я ничего не видел, меня били, причем никаких конкретных вопросов мне не задавали, никто меня не «колол». Был мороз, меня сильно трясло, я все время терял сознание. Меня ставили на растяжку, закрывали рот, чтобы я не мог дышать. Я снова терял сознание. Много раз били между ног, приставляли нож к языку, говорили, что сейчас отрежут. Таких пыток было очень много, и продолжались они очень долго – 6, 7, может, 8 часов подряд, без перерыва.

– Александр, что вы можете сказать после заявления Станислава?

Ткачук: Да, у меня есть замечание. Я хотел бы всем напомнить, что сначала господин Краснов заявлял о пытках с целью выбить из него какие-то признания. Теперь он говорит, что его ни о чем не спрашивали, а просто били. Так что тут уже фантазия, наверное, включается. Заявления меняются по ходу развития ситуации. Я напоминаю, что Служба безопасности свою позицию не меняла – мы сразу заявили о том, что к Краснову действительно применялась сила во время задержания.

– Так было ли то, что описывает Краснов, или нет?

​Ткачук: Нет, то, что он описывает, не соответствует действительности. Он является подозреваемым и в другом деле – незаконном хранении оружия. Так что в лесу, в 2 часа ночи, когда человек начинает убегать от правоохранителей, они должны действовать очень быстро и четко, чтобы он не мог применить оружие. На тот момент у нас не было достоверной информации, вооружен господин Краснов или нет. Также я хотел бы обратить внимание на то, что резкое ухудшение состояния здоровья господина Краснова удивительным образом совпадает с заседаниями в суде и рассмотрением ходатайства Службы безопасности о задержании Краснова. Как только суд заканчивает заседание, господин Краснов идет в ресторан, а на следующий день у него внезапно повышается давление. Было несколько осмотров господина Краснова, и медики разных медицинских учреждений осматривали его достаточно тщательно. Конечно, мы не можем разглашать подробности медицинских заключений. Возможно, адвокат господина Краснова детально расскажет о заключениях медиков касательно состояния здоровья его подзащитного?

– Андрей, что вы можете сказать по этому поводу?

​Мамалыга: Мы трижды вызывали «скорую помощь», и все три раза медики – а это действительно были разные врачи – установили наличие закрытой черепно-мозговой травмы, подозрение на сотрясение головного мозга, ушибы мягких тканей, подозрение на перелом правого голеностопа, внутренние повреждения грудной клетки и области живота. Первые два раза приезжала 62-я бригада «скорой помощи», третий раз – 63-я бригада. Но у меня уже вызывает удивление, что работник СБУ четко знает диагнозы Краснова и перечень учреждений, куда он обращался за медицинской помощью.

Ткачук: Если вы помните, минутой ранее я спросил о диагнозе именно у вас, и вы его озвучили. Скажите, а подтвердились ли подозрения врачей «скорой помощи» стационарно, во время детальных осмотров в медицинских учреждениях?

– Простите, вынужден вмешаться в ваш спор. Будут ли какие-то документы, подтверждающие диагнозы медиков?

Мамалыга: Соответствующие документы будут предоставлены для ознакомления суду. Кроме того, прокурор генеральной прокуратуры уже заявил о назначении судмедэкспертизы.

– Господин Ткачук, СБУ сделала ряд заявлений касательно дела Станислава Краснова. В частности, о том, что он передавал списки «Азова» российским спецслужбам. Кроме того, говорилось о подготовке покушения на участников гражданской блокады Крыма и незаконном хранении оружия – и только последнее обвинение в итоге и было предъявлено. Почему такие заявления звучали, но мы пока не видим каких-либо процессуальных действий?

​Ткачук: Это объясняется очень легко. В Шевченковском суде, где рассматривается ходатайство о задержании Краснова, на данный момент нет ни одного судьи, у которого был бы допуск к государственной тайне. А вопросы, связанные с вероятным сотрудничеством Краснова с российскими спецслужбами, доказательная база на данный момент носят гриф «секретно». Поэтому сейчас работают эксперты, чтобы принять решение касательно снятия грифа секретности с документов, для того чтобы бы могли предоставить их следствию. Отдельные фрагменты, разрешение на обнародование которых дали эксперты, мы сразу предоставили общественности. Но, повторюсь, это совсем незначительный процент от того, что имеется в распоряжении следствия. Что касается заявлений господина Краснова, как вы знаете, вчера он уже говорил о том, что действительно работает на спецслужбы, не уточняя, какие именно. Говорил, что работает в интересах Украины. Но тут возникает вопрос: каким образом 30 килограммов пластида в столице Украины могут пойти на пользу интересам нашего государства?

– Андрей, что вы как адвокат можете сказать по этому поводу?

Мамалыга: Опять же, как только защита начала требовать допустимых доказательств, с точки зрения уголовного процесса, которые подтверждают обвинения в шпионстве, представители СБУ тут же начинают прятаться за так называемой государственной тайной. Оказывается, ни один судья Шевченковского суда не имеет доступа к гостайне.

– Опубликованы записи разговоров Станислава Краснова. Насколько они могут быть аутентичны? Напомню, в этих записях Краснов якобы общается с куратором, гражданином России.

Мамалыга: Во-первых, сам Краснов не признал, что в записи звучит его голос. Во-вторых, мы как юристы оцениваем доказательства сначала по форме, потом по содержанию. Если СБУ предоставит неопровержимые доказательства того, что записи получены законным образом, то есть речь идет о негласных следственных действиях, тогда уже можно будет проводить соответствующие экспертизы и устанавливать, есть ли на этих записях голос Краснова.

– С нами на связи юрист-криминолог Анна Маляр. Анна, каково ваше мнение относительно доказательств, предъявленных СБУ по делу Краснова?

​Маляр: Очень сложно оценивать ситуацию и давать квалификацию действиям Краснова по той информации, которая у нас есть. Более того, у меня нет доступа к материалам дела, я не могу его оценивать. Хочу акцентировать на другом. Для меня как юриста на данный момент не имеет значения, действительно ли Краснов совершал какое-либо преступление. Для меня принципиально, чтобы, независимо от того, преступник человек или нет, соблюдались его элементарные права, прописанные в Конституции. И меня возмутило, что человека привезли в суд, зная, что будут телекамеры, абсолютно синим, избитым. Даже если он преступник, если он совершил государственное преступление – это для меня остается второстепенным по сравнению с той наглостью, с которой человек избит. Я из этого делаю для себя один вывод – это знак для всех остальных, нас запугивают. Потому что в 21 веке, когда часть парламента находится в Брюсселе, а человек синего цвета в суде – это позор. Мне стыдно на это смотреть.

– Станислав Краснов сказал, что в его задержании и избиении принимали участие сотрудники СБУ, которые были в Крыму на момент оккупации и были переведены на материк, в отличие от многих своих коллег, которые остались и перешли на службу в ФСБ. Господин Ткачук, были ли такие сотрудники среди тех, кто задерживал Краснова и обращался с ним таким образом?​Ткачук: Мне кажется, это очень удобное заявление – кивать на то, что господина Краснова кто-то преследует, хочет ему отомстить. Это абсолютно не соответствует действительности. Кроме того, что проводится проверка Генеральной прокуратурой, внутри нашей службы глава дал указание провести служебное расследование. Все лица, задействованные в задержании Краснова, пройдут служебную проверку.

– Так есть ли среди этих лиц те, кто раньше служил в Крыму?

​Ткачук: Для меня важно ответить на вопрос, были ли допущены хоть мизерные превышения служебных полномочий сотрудниками, которые осуществляли задержание Краснова. Касательно сотрудников, ранее служивших или не служивших в Крыму – я не могу разглашать информацию, потому что осуществляется давление и на суд, и на СБУ. Потому было бы некорректно говорить, кто именно был причастен к задержанию – по крайней мере, на этом этапе. Но у нас действительно работают сотрудники, не изменившие присяге, которые вернулись с оккупированных территорий и продолжают нести службу. И, поверьте, это не те сотрудники, которые будут мстить Краснову. У них нет для этого основания, поскольку ребята, которые вернулись из Крыма, являются патриотами Украины. А предатели остались именно на оккупированных территориях.

– Почему же эти списки предателей до сих пор не опубликованы?

Ткачук: Этот вопрос, видимо, не касается нынешнего разговора.

– Давайте подытожим позицию СБУ по делу Краснова.

Ткачук: Наша позиция очень четкая: нужно работать исключительно в рамках закона. Давайте дадим суду возможность спокойно рассмотреть дело.

– Так шпион Краснов или нет?

​Ткачук: У СБУ нет ни малейших сомнений в том, кем на самом деле является господин Краснов, и нет сомнений по поводу его сотрудничества с иностранной спецслужбой.

– Андрей, ваше мнение?

Мамалыга: У меня один вопрос к представителю СБУ: что происходило с господином Красновым с 2 часов ночи до 9 утра? Если СБУ белая и пушистая, где он был и почему протокол задержания не составлялся сразу? Я уверен, что Станислав не виновен, и он патриот.