Семиволос: Башар Асад стимулирует вовлечение России в гражданскую войну на своей стороне

Сирия – молодое государство на Ближнем Востоке. Его границы сформировали европейские государства в 1920 годах без учета религиозной и этнической специфики. С конца 1970-х страной правит клан Асадов, представителей шиитского религиозного меньшинства в стране. Нынешний президент страны Башар аль-Асад пребывает у власти уже 15 лет. Режим Асада пошатнулся в 2011 году, когда ближний восток охватила волна протестов. Тогда суннитское большинство в Сирии восстало против неравенства. То, что начиналось как бархатная революция, вскоре переросло в полноценную гражданскую войну, которую поддерживали и другие страны ближнего востока. На фоне появилась на свет террористическая организация ИГИЛ, которая стремится построить исламское государство в районе, т.н. Маршри. Это район т.н. великой Сирии, который включает как минимум несколько государств, в том числе и на территории Ирака, это территории так называемого Дамасского халифата, который был там в средневековье.

В данный момент Сирийское государство фактически разделено между войсками Асада, повстанцами ИГИЛ а также курдскими войсками, которые пытаются получить независимость для северо-западных территорий страны. За три года в сирийской войне погибло 25 тысяч человек, более 4 миллионов были вынуждены покинуть страну.

О ситуации в Сирии и о том насколько это связано с событиями в Крыму расскажет директор Центра Ближневосточных исследований Игорь Семиволос.

Радио Крым.Реалии / Сирийский конфликт и Крым

– Сегодня в Сирии, которая является одним из очагов противостояния на Ближнем Востоке, может казаться стороннему наблюдателю, что с одной стороны конфликта есть проправительственные войска Башара Асада, с другой стороны – сирийская оппозиция и третьей стороной выступает ИГИЛ. Насколько подобная картина представлений о Сирии, отвечает реальности?

– Ну, там не три, а гораздо больше сторон. Наиболее активны там четыре стороны, потому что, кроме Свободной Сирийской армии, правительственных войск и ИГИЛа, еще есть исламисты Аль-Нусра, которые воюют то со Свободной Сирийской Армией, то воюют с халифатом, т.е. воюют со всеми, условно говоря. Ну и курды – как отдельная группа, которая контролирует северные границы Сирии с Турцией. То есть можно говорить уже о пяти сторонах. А тех стран, которые тоже в той или иной мере вовлечены в конфликт – их тоже достаточно много. Тут активную роль играет Иран, Саудовская Аравия. И этот конфликт – если его рассматривать на плоскости – он, конечно, этноконфессиональный. Это конфликт между шиитами и суннитами и имеет место не в одной Сирии, а распространяется на всю территорию Ближнего Востока в том регионе. То есть это и конфликт в Ираке, и конфликт в Сирии, и достаточно сложные отношения между шиитами и суннитами в Ливане, это проблема и в странах Персидского залива.

– Вы пытались определить игроков, которые пытаются ловить рыбу в мутной воде сирийского конфликта. К этим игрокам, с некоторых пор присоединился еще один игрок – это Россия. Она и дипломатическими путями воевала на стороне Башара Асада, а вот в последнее время формат ее участия в конфликте изменился. У нас как раз есть мнение главы Российского МИДа Лаврова, который артикулирует позицию Кремля по вопросу происходящего в Дамаске.

– «Наши военные специалисты находятся там для обслуживания российской техники и для содействия Сирийской Армии в использовании этой техники. Мы будем продолжать поставлять эту технику Сирийскому государству с тем, чтобы обеспечивать его должную обороноспособность в противостоянии террористической угрозе».

– Ну, вот совсем недавно появились в интернете фотографии, которые постили в соцсетях российские военнослужащие, которые находятся в Сирии. Вообще, Российские войска в Сирии, зачем они там?

– Очевидно уже, что Россия не может просто поставлять вооружения, как она поставляла в течение последних нескольких лет. Еще до начала украино-российской войны мы знали, что из Новороссийска постоянно в сторону Сирии идут корабли с грузом военной техники и это ни для кого не было секретом. Здесь на самом деле важны формулировки Лаврова, что Россия поддерживает Сирию в борьбе с террористами. Так это видится с позиции России, но с позиции Ближнего Востока – Россия участница конфликта со стороны шиитов против суннитов. И это уже совсем другая история и она уже не рассматривается через призму терроризма. И в этом плане, очевидным уже становится то, что Сирия становится последним союзником России на Ближнем Востоке. И потеря Асада в этой стране будет окончательно означать для России закрытие «ближневосточного проекта». Что для такой страны, которая считает себя супердержавой, которая «встает с колен» абсолютно неприемлемо.

– То есть по большому счету это такое бряцание военно-дипломатическими мускулами?

– Это очень важно с точки зрения статуса. Мы знаем, насколько сейчас важен для России вопрос статуса и как далеко они могут пойти ради его получения. С другой стороны, здесь есть большая опасность для самой России втянуться в эту войну. Мы знаем, что в истории войн 20-го столетия было немало случаев, когда начало такой вот массированной военной поддержки и военных спецов приводило к тому, что те подразделения, которые должны были обеспечивать периметр военных баз или еще что-то подобное, непосредственно втягивалась в военные действия и становилась участником с той или иной стороны боевых действий. Это и Вьетнам, и Афганистан, и многие другие.

– Я просто напомню, что у России есть военная база в Сирии – это, в частности, порт Тартус. Это тот пункт, куда корабли Черноморского флота могут заходить (когда они находятся в Средиземном море), чтобы пополнить, скажем, провиант.

– Абсолютно верно. Это сложно назвать военно-морской базой, там был один такой пункт, один причал, который обслуживал от 4 до 10 человек. Он возник для обеспечения водой и другими припасами кораблей Советского Союза, которые шли на Суматру, где, собственно, и была ключевая военная база. И в таком формате этот пункт находился достаточно долго. Несколько раз рассматривался вопрос о то, чтобы вообще его закрыть. И в конечном итоге, как мы знаем, последним решением было расширить этот пункт в формате военно-морской базы. И сейчас уже достаточно широко стало известно, что в Латакии россияне точно так же создают еще одну военную базу

– То есть попытка сказать, что те фотографии, которые российские военнослужащие размещают в соцсетях – это те самые военнослужащие, которые обслуживают официальную базу Российского ВМФ в городе Тартус не получится, потому, что их уже больше?

– Уже не получится. Сейчас разные есть сведения – до роты военных находятся там. Я думаю, что по мере проведения строительных работ в аэропорту в Латакии, количество людей будет также увеличиваться. Потому что, даже не участвуя в боевых действиях, чтобы обеспечить весь периметр охраны базы, необходим, конечно, гораздо больший воинский контингент.

– С точки зрения обывателей, ситуация выглядит очень просто. Есть ИГИЛ, есть авторитарный режим Башара Асада, и российская армия помогает Асаду воевать против ИГИЛ. То есть меньшему злу против большего зла. Так ли это плохо?

– Если где-то войска Башара Асада и воюют против ИГИЛа, то все же основные бои сейчас идут не между Сирийской армией и ИГИЛом, а между Сирийской армией и подразделениями Свободной Сирийской Армии (оппозицией). Потому что для президента Асада наиболее важным считается район Латакии. Это та территория, откуда походят алавиты, это их дом. Поэтому защита этой территории от возможного нападения, поскольку фронт уже приблизился к Латакии – является наиболее важным. Поэтому те кадры, где российская техника участвует в боях – это все происходит в Латакии, а не где-то там, на западе Сирии.

– Информация о том, как реагируют американцы на новости об увеличение дислокации Российских военнослужащих:

9 сентября в Вашингтоне, президент США Барак Обама провел встречу с военными, где высказал свое мнение о причинах эскалации конфликта в Сирии: «Россия в течении многих лет оказывает военную поддержку Сирии. Продает оружие режиму Асада. Когда я общался с Владимиром Путиным в 2010, 2011 годах, я прямо ему говорил, что поддерживать Асада – большая ошибка, которая только усложнит ситуацию. Тогда он не прислушался к моим словам и началась эскалация конфликта».

Белый Дом отмечает, что кризис в Сирии можно исчерпать одним путем – свержением режима Башара Асада, а Россия, наоборот, всячески поддерживает действующего президента Сирии. Единственное, что объединяет США и Россию, это совместная борьба против ИГИЛа. Но у двух государств разные методы, США поддерживает ополченцев в борьбе против режима Асада, а Россия поддерживает режим президента Сирии. Как сообщает «Нью-Йорк Таймс», Джон Керри заявил следующее: «Мы работаем с другими заинтересованными сторонами и пытаемся понять, есть ли дипломатическое решение конфликта. На сегодняшний день все согласны, что нет военного пути решения конфликта, есть только политическое».

Вице-канцлер Германии Зигмар Габриель уверен: «Ключи прекращения сирийского конфликта находятся в Москве и в Вашингтоне. И только эти два государства смогут положить конец войне на Ближнем Востоке»

В свою очередь, Барак Обама в своем интервью Саудовскому каналу сказал, что не верит в окончание войны в Сирии до конца его правления, то есть до конца 2017 года.

– Вот как раз заявление вице-канцлера Германии о том, что без России сирийский конфликт не решить, породило целую волну конспирологии в украинских медиа. И вообще, в Украине любят чуть что кричать: «Нас сливают». Нас сливают в обмен на что-то, а вот сейчас нас сольют в обмен на сирийский конфликт. Вот вы как реагируете на такое?

– Да, раньше нас «сливали» в обмен на соглашения с Ираном. То есть любая позитивная международная новость, где говорится, что существует возможность решения конфликта, воспринимается частью украинского «экспертного» сообщества, как паническая. Во многом такая позиция, конечно же, от неуверенности и непонимания. От незнания процессов: как это происходит, как принимаются решения, насколько тот или иной конфликт сложен и сколько сторон в нем берут участие и каким образом он функционирует. Для людей часто это все просто. Даже для политиков. Это попытка сбросить с себя любую ответственность и попытаться не думать об этом, когда понимают этот конфликт как «конфликт США-Россия». И вот пусть они сами между собой и решают этот вопрос. Хотя очевидно, что такие конфликты, они многосложные, многоуровневые и, если бы там не было ключевых многоуровневых причин, это не было бы реальным конфликтом.

– Ну допустим. Я просто хочу понять, если бы уж Запад, скажу в кавычках, начал бы кого-то «сливать», в том числе и Украину, то для этого Западу нужно от России что-то очень сильно захотеть. Скажите, вот Россия и США, они являются в сирийском вопросе, хоть сколь бы то ни было союзниками? Может быть, тактическими?

– Судя по их реакции, по их действиям, вряд ли их можно оценивать как союзников, скорее они – соперники, поскольку ключевой вопрос Сирийской войны – режим Башара Асада – совершенно по-разному рассматривается этими сторонами. Нужно четко понимать, что в этой войне позиция России до конца неизвестно, чем определена. Она определена тем, что «хвост виляет собакой» или все-таки «собака виляет хвостом». Потому что Башар Асад, обещая статус Путину и возможности усиления его позиции, таким образом вполне возможно стимулирует вовлечение России в гражданскую войну на своей стороне. И тогда это значит, что «хвост виляет собакой».

– То есть Асад, говоря условно, «виляет» Кремлем?

– Да.

– Мы неоднократно наблюдаем в течение последних полутора десятилетий, что весь Ближний Восток старой волны, это такие авторитарные режимы. Это режим в Тунисе, Египте, Ираке, опять-таки. Но когда приходит Запад и свергает авторитарный, но худо-бедно светский режим, ему на смену приходят исламские фанатики, которые вообще ни к какому компромиссу не готовы. Нет ли риска, что в Сирии может повториться что-то подобное?

– Я категорически против того, что, говоря о падении авторитарных режимов в процессе Арабской Весны, говорят, что это пришел Запад и их сбросил.

– Ну, а Ирак?

– С Ираком ситуация опять-таки сложная. Да, там террористическая активность, да там недовольные сунниты, поскольку они в течение долгого времени составляли политический класс, а шииты имеют плохо разработанные институты. Но, тем не менее, ключевая проблема стран, находящихся в этих процессах, состоит в том, существуют ли институты, которые могут сохранить государственность, или не существуют. Там, где такие институты существовали, там государство осталось. Это и Египет, и Тунис. Те страны, где таких институтов не было – они оказались фактически в состоянии хаоса.

– Хорошо. Я просто засомневался, можем ли мы сказать, лучше ли Асад, чем ИГИЛ, но это не нам решать. Но для крымчан все происходящее, судя по всему, имеет, к сожалению, уже свой «выхлоп». Есть два комментария, которые хочу, чтобы вы послушали. Экс-замглавы администрации Президента Андрей Сенченко заявил о том, что Россия отправляет в Сирию бывших украинских военных из Крыма, которые во время аннексии Крыма изменили присяге. А второй комментарий – что РБК-Украина сообщило, что в Крым якобы пришли 10 гробов с телами российских военных, которые погибли в Сирии на стороне Башара Асада. И журналисты (во втором случае) ссылаются на свидетельства крымчан, которые присутствовали на панихиде. Так или иначе, настоящее вторгается в нашу повседневность, оно создает наше с вами будущее. И пытаться жить с головами, повернутыми назад, не замечая того, как дивный новый мир надвигается на нас из пустоты, было бы немного наивно.