Инвестиции в Крым: миф или реальность в условиях российского настоящего полуострова? Возможно ли строительство Керченского моста между Керчью и Таманью? И что же нужно сделать для того, чтобы денежные потоки все же начали заходить в Автономную Республику Крым? Ответы на эти и другие социально-экономические вопросы – в интервью радио Крым.Реалии директора Крымского экспертного центра Алексея Стародубова.
Your browser doesn’t support HTML5
Радио Крым.Реалии / Бизнес и инвестиции в Крыму
– Алексей, в вопросе Керченского моста много эмоций и значительно меньше экспертных оценок. Мне хотелось бы понять, Керченский мост вообще возможен?
– Керченский мост возможен. Другое дело, что это стоит больших денег. Действительно, есть сложности идеологические. С точки зрения экономики, повлияет ли это на привлечение инвестиций на полуостров в сегодняшних крымских реалиях? Это повлияет только на привлечение дополнительных средств с других территорий Российской Федерации. Говорить о каких-то иностранных инвестициях, как это делалось в 2013 году – когда обсуждался проект строительства Керченского моста между Украиной и Россией – сегодня не приходится.
– Эту тему можно разделить на две. Иностранные инвестиции в экономику полуострова и внутрироссийские инвестиции. Возможны иностранные инвестиции?
– В тех условиях, какие мы сейчас наблюдаем в Крыму, это практически нереально. И говорить о каких-то финансовых притоках заемного капитала от международных финансовых организаций, как это обсуждалось во время украинского Крыма, об иностранных инвестициях, которые привлекались в Крым в течение последних трех лет, не приходится. Мы прекрасно знаем, что на сегодняшний день действуют санкции, большая часть иностранных инвестиций ориентированы на Западную Европу и США, и говорить о том, что, вопреки санкционным требованиям западные компании будут вкладывать в экономику Крыма какие-то средства, опять же не приходится.
– Определенным индикатором в этом смысле было поведение американской компании Макдональдс в Крыму. У нее было три ресторана на полуострове, и вскоре после событий, связанных со сменой власти в феврале-марте 2014 года, компания закрыла свои офисы и предложила своим сотрудникам выехать в другие области Украины. Бизнес ее не возобновлен до сих пор.
Алексей Стародубов
– Есть смысл отслеживать уход Макдональдса и сопоставлять его уход с применением санкций со стороны США. Макдональдс – это глобальная корпорация, она публичная и работа на территориях, подпадающих под санкции, чревата большими убытками для такой корпорации. Поэтому в данном случае уход Макдональдса – это, прежде всего, беспокойство о больших деньгах и о потерях, связанных с работой на территории Автономной Республики Крым.
– Совсем недавно прозвучало заявление замглавы крымского правительства Руслана Бальбека о том, что российские власти Крыма нацелены на привлечение иностранных инвестиций, в частности из Турции. С одной стороны, поражают цифры – это 12, 5 миллиардов долларов. Это могло бы стать для Крыма просто золотым дождем. Но насколько это серьезно?
– Хотелось бы знать, куда действительно будут инвестироваться эти деньги. Сумма действительно колоссальная. Если мы сравним стратегию социально-экономического развития украинского Крыма, то мы закладывали привлечение 20 миллиардов долларов до 2020 года. То есть за 10 лет. Если мы говорим о 12 миллиардах из Турции, то что тогда останется Турции – у меня вопрос.
– С инвестициями понятно. Они возможны там, где страна живет в рамках международных дипломатических правил и не выходит за красные дипломатические флажки, когда она договороспособна в глазах международного инвестиционного капитала. А что с внутрироссийскими инвестициями?
– На самом деле мы видим тенденции того, что российские предприниматели либо добровольно, либо по рекомендации органов управления (я имею в виду государственные корпорации) приходят в Крым, инвестируют средства, но опять же, инвестиции – это толчок к развитию региона. Насколько внутрироссийские инвестиции являются таким толчком, это большой-большой вопрос. И даже наличие российских предприятий на территории Крыма нельзя считать полноценными инвестициями в территорию.
– Крым является логистическим тупиком. То есть любому внутрироссийскому инвестору будет гораздо выгоднее построить завод где-нибудь в Калуге, потому что в Калужской области присутствует логистическая развязка, оттуда можно отправлять произведенную продукцию как на Запад, так и на Восток. Из Крыма же произведенную продукцию надо первым делом перевезти на «материк». А любой штамп «сделано в Крыму» автоматически перекрывает доступ товару на международные рынки…
Если мы говорим об экономических последствиях для России, с точки зрения развития Крыма, то да – вкладывание денег в территорию полуострова дивиденды принесет
– В данной ситуации имеет смысл говорить об обеспечении российского потребителя. Если мы говорим об экономических последствиях для России, с точки зрения развития Крыма, то да – вкладывание денег в территорию полуострова дивиденды принесет. То есть, грубо говоря, выращивание дополнительного урожая томатов, безусловно, позитивно повлияет на потребителей, находящихся на материковой России. А если же мы говорим об экспортном потенциале полуострова, то да, он действительно закрыт для внешнего мира, никуда вывозить крымскую продукцию на сегодняшний день не получится.
– Есть еще такой распространенный миф о том, что Крым более тесно связан с Россией, чем с Европой. И я нашел такие цифры: «Внешний торговый оборот Республики Крым, то есть экспорт и импорт суммарно, в 2013 году составил более 2 миллиардов долларов США. На долю России и на долю европейских стран в нем приходилось практически одинаково, по 23%. Но если на долю России объемы импорта и экспорта совпадали, то в случае с Евросоюзом было превышение импорта над экспортом на 60 млн. долларов».
– Это, с одной стороны, близко к правде, с другой стороны – немного лукаво. Дело в том, что многие экспортные операции в сторону Евросоюза во времена украинского Крыма осуществлялись через материковую часть Украины. То есть товар вывозился на материк и дальше уже экспортировался в Европейский союз. За пределы Украины, не в Россию, я имею в виду.
– Еще я хотел бы у вас спросить про крымский малый бизнес. В 2013 году в автономии работало порядка 20 тысяч малых предприятий (юрлиц) и где-то 116 тысяч частных предпринимателей (физлиц). Причем, так или иначе, каждый третий крымчанин был аффилирован с малым бизнесом. По интенсивности малого бизнеса Крым был сопоставим чуть ли не с Киевской областью. Вклад малого бизнеса автономии в бюджеты всех уровней до февраля-марта 2014 года достигал 30%. Действительно малый и средний бизнес в Крыму были так значительны?
– В те годы не было сложности. Во всяком случае, когда я работал в экономическом блоке правительства, не было сложности с регистрацией малого и среднего бизнеса в Крыму. Практически были убраны с повестки дня вопросы регуляторного характера. То есть для осуществления предпринимательской деятельности препон в Крыму не было – статистические данные сами за себя говорят. Как это влияет на экономику Крыма сегодня, сколько там осталось частных предпринимателей и тех, кого принято называть средним бизнесом, это большой вопрос. Хотел бы обратить внимание, что с 2014 года структура валового регионального продукта в Крыму в корне изменилась. И если мы говорили в украинском Крыму о превалировании промышленности в структуре валового регионального продукта, о транспорте, о сельском хозяйстве, то мы в меньшей степени говорили о туризме и развлечениях, а на сегодняшний день мы понимаем, что Крым является дотируемым регионом.
– Но он и в прошлые годы был датируемым регионом.
Если мы говорим об экономических категориях, то с теми тенденциями, которые на сегодняшний день существуют, он, конечно, будет продолжать быть дотационным
– Когда мы говорим о структуре валового регионального продукта и о превалировании промышленности в этой структуре, то мы полагаем, что в украинском Крыму экспортно-ориентированный «Крымский Титан» работал на полную мощность и экспортировал свою продукцию за пределы Украины – в Европейский союз и страны Западного мира. Мы говорили, что Феодосийское предприятие по обеспечению нефтепродуктами осуществляло транзит через территорию Крыма, чего сегодня мы не видим. На сегодняшний день все это заморожено. Если мы говорим о транспортной отрасли, то понятно, что логистические центры – в Керчи, в Феодосии, я имею в виду морские порты, в первую очередь, в Севастополе и Евпатории. Они работали как на транзит, так и на прием, так и на отправку собственно производимых грузов. Сейчас этого нет.
– То есть доля малого и среднего бизнеса в экономике полуострова упала в силу того, что ряд отраслей оказались попросту заблокированы?
– Из-за снижения товарооборота Крыма и материковой Украины, Крыма и внешнего мира, безусловно, это не повлияло позитивно на увеличение малых и средних предприятий на полуострове. Я уверен.
– Последний вопрос. Способны ли российские власти сделать Крым самоокупаемым?
– Нельзя говорить о регионе, способен он или не способен стать самоокупаемым и самодостаточным в составе того или иного государства. Здесь моральная сторона должна учитываться, поскольку там живут граждане, жители полуострова, которые будут жить там, не взирая ни на какие внешние обстоятельства. Если мы говорим об экономических категориях, то с теми тенденциями, которые на сегодняшний день существуют, он, конечно, будет продолжать быть дотационным, будет существовать за счет внутрироссийских инвестиций. Насколько это эффективно будет подталкивать его к развитию, будет ли он конкурентоспособным регионом? Я думаю, это будет крайне тяжело.