Эксперт: ни о каких инвестициях в Крым речи не идет

Прошло полтора года, как в Крыму сменились флаги, и мы будем говорить, в каком состоянии находятся компании, попавшие под санкции. Если мы вспомним историю «Крымской весны», то она подавалась как история новой жизни полуострова, что он окажется в новой для себя реальности, окажется на острие экономического развития. Недавно портал РБК опубликовал доклад «Полуостров невезения», автор которого – Сергей Костяев, доцент Финансового университета при правительстве России. Автор пишет, что общественное мнение часто недооценивает тот эффект, который западные санкции оказали на крымский бизнес. Сергей Костяев с нами на телефонной связи.

Радио Крым.Реалии/ Влияют ли санкции на бизнес в Крыму?

– Сергей, скажите, по каким отраслям Крыма санкции ударили сильнее всего?

– Ну, самая тяжелая ситуация, конечно, в портовом хозяйстве, поскольку западные санкции запретили всем судам, ходящим под европейскими флагами, заходить в крымские порты, коих множество. Особенно привела в шок ситуация в севастопольском порту, у них обороты снизились на 95 %, я когда узнал, чуть со стула не упал, это очень тяжелая ситуация.

– Вот так же скептики сетуют, что крымские виноделы лишились очень больших европейских рынков сбыта, но – отвечают им – зато приобрели взамен огромный российский рынок. А, действительно, не является ли это компенсирующим фактором?

– В какой-то степени – да. Но ведь проблема с винными материалами, с бутылкой, с пробковым материалом и много с чем. Ведь в России, пардон, нет пробкового дерева.

– Да, напомню нашим слушателям, что известный Инкерманский завод из года в год закупал виноматериалы в Болгарии. А вот скажите, конечно же, Россия богатая страна, а сможет Москва компенсировать Крыму последствия санкций?

– Моей заметкой на РБК удалось привлечь внимание к этой проблеме, и уже ректору Финансового университета был звонок из Россельхозбанка, это государственный банк, с просьбой наш доклад почитать – я так понимаю, есть желание помочь. Потому что раз уж мы во все это ввязались, надо нести ответственность, так как выхода нет. Люди-то, в конце концов, не виноваты, они оказались заложниками игры политиков.

– Да, все понятно, Москва может направить дополнительные дотации из бюджета, но может ли Крым в этой новой реальности со спорным правовым статусом и наложенными санкциями, рассчитывать на инвестиции, которые будут идти не из России?

– Безусловно, нет. Санкции вводят прямой запрет на инвестиции в Крым и даже российская компания «Газпром» отказалась входить в «Черноморнефтегаз», там нет отделений приличных банков, нет, например, «Альфа-Банка» в Крыму. То есть крупный российский бизнес тоже не идет в Крым, опасаясь того, что на них будут наложены санкции. Из мер государственной политики там может быть, например, какой-нибудь безналоговый режим для этих 15 предприятий, специальные энерго-тарифы для этих 15 предприятий, то есть такие косвенные, неденежные меры. И если их ввести, то они, конечно, будут полезны, но ни о каких инвестициях, вы понимаете, речи не идет.

– Мне встречалась точка зрения о том, что и российские инвесторы могут не воспринимать полуостров как объект, привлекательный для инвестирования, – по той причине, что он является логистическим тупиком. И произвести что-то в Крыму – еще не значит без проблем доставить его в требуемые регионы, даже Российской Федерации. Сфера дистрибьюции произведенного товара замыкается на внутренний рынок. Подобная точка зрения имеет право на существование?

– Да, безусловно. Теоретически могут быть инвестиции, скажем, в туристический сектор. Если государство будет активно направлять гигантскую армию чиновников централизованно на летний отпуск в Крым за счет государства, то это может, конечно, дать существенный толчок. Но, насколько я знаю, официальных масштабных государственных программ по направлению госчиновников на отпуск в Крым нет.

– В отношении чиновников такого нет, вы правы, но есть ограничения в отношении силовиков. Им в последние годы ограничили выезд за границу, и они сегодня должны выбирать из курортов Российской Федерации и Крыма. То есть, условно говоря, между Краснодарским краем, Причерноморскими курортами и Крымом. Тем самым перераспределен отчасти внутренний туристический рынок. А силовиков, если не ошибаюсь, 4 миллиона человек – речь идет об этой многочисленной когорте людей.

– Да. Но, насколько я понимаю, зарубежные путевки им запрещены в страны, которые ввели санкции. Например, я знаю людей из Сибири, которые могут ездить в Таиланд (очень популярное направление), в Камбоджу, в Египет. Не думаю, что наши чиновники ездили на Майами, речь идет об элите, а не о рядовых людях.

– Наталья Зубаревич недавно в одном из своих последних интервью говорила, что, по ее подсчетам, суммарная годовая стоимость Крыма для российского бюджета составляет порядка 150 миллиардов рублей в год. Она суммировала сюда все, включая расходы Пенсионного фонда на обеспечение обязательств перед крымскими пенсионерами. Насколько велика эта сумма, насколько она подъемна или неподъемна для российского бюджета?

– На самом деле оказывается, что сумма существенная, недаром Улюкаев заявил о так называемом перераспределении денег с этого года на следующий. То есть сумма велика, и правительство уже испытывает трудности, к сожалению.

– Очень любопытно смотреть на то, как распределяются расходы крымского бюджета. Оцените цифры: на здравоохранение в Крыму тратится 17% крымского бюджета, на образование – 29%. А 25% всех расходов – это субсидия на завоз топлива и горюче-смазочных материалов в Крым. То есть четверть расходов бюджета – это «тупо» дотация для того, чтобы завезти бензин, топливо, ГСМ и прочее на территорию полуострова. В силу специфики региона. И даже мост, если он будет сооружен, эту ситуацию логистического тупика полностью не обнулит. С нами на связи по телефону – экономический эксперт Борис Кушнирук.

– Мы хотели бы у Вас спросить: вот мы говорим о санкциях, которые ввел Евросоюз против Крыма, которые ввели США, – а какие санкции ввела Украина против крымских предприятий?

– Понимаете, мы всегда несколько путаем суть санкций и шагов, которые делаются. Знаете, есть выражение – купить билет и пойти, назло кондуктору, пешком. Вы не можете совершать действия, которые больше вредят вам, чем той стороне, против которой вы вводите санкции. Поэтому мы, к сожалению, не можем себе позволить то, что могут себе позволить Европейский Союз и Соединенные Штаты.

– Потому что эти санкции ударят по Украине, правильно я понимаю?

– Да, безусловно. Потому что и США, и ЕС довольно филигранно вводят санкции таким образом, чтобы вред, который может быть нанесен самим этим странам (вводящим санкции – КР), была минимален. И они значительно меньше зависят от торговых отношений с Россией, чем Украина. Поэтому один из шагов, который был сделан – относительно авиакомпаний, летающих в Крым, – я еще в прошлом году говорил, что это можно делать. Очевидно, что для России авиаперевозки в Украину и через Украину более важны, чем для украинских авиакомпаний – в Россию и через Россию.

– Введение санкций против каких крымских компаний или сфер бизнеса в Крыму нанесет Украине, на Ваш взгляд, больший ущерб, чем ущерб крымским предприятиям?

– Значительная часть сельхозпродукции, которая производилась в Николаевской, Херсонской, Запорожской областях, направлялась на полуостров. Сам полуостров не обеспечивал себя продуктами питания. В этом и не было необходимости – там более сухой, жаркий климат, и значительно труднее что-либо выращивать. Сейчас, если мы закрываем для себя поставки в Крым, то это автоматически бьет по украинским компаниям – и все. Конечно, можно сказать, что страдают от этого крымчане, российская власть – но, во-первых, для российской власти никогда не были проблемой страдания собственного населения, а во-вторых, это все же больше ударяет по нам. Например, блокада энергетическая, которую сейчас активно пропагандируют. Возникает проблема. На эмоциональном уровне и на уровне «шагов» она абсолютно справедлива. Это поможет обратить внимание преимущественно этнических украинцев и мировой общественности на грубые нарушения прав человека в Крыму в отношении крымских татар. Но нужно говорить о собственно экономическом эффекте – что будет, если мы заблокируем поставки энергоносителей в Крым. У нас еще с советского времени существовала система перетоков, когда мы направляли энергию ближе с Запорожской АЭС в Крым, при этом на Харьковскую и Сумскую область мы перекупали в России и проводили взаимозачет. Так было много лет. Представьте себе, что мы заблокируем поставки в Крым. Сейчас то, что Россия поставляла нам на эти области, она прекратит поставлять. У нас возникнут проблемы - нестабильное обеспечение электроэнергией этих двух областей.

– А у Украины есть какие-то рычаги для того, чтобы давить на нынешние крымские власти? Через народно-хозяйственный комплекс, назовем его так.

– Наша задача – давить не на Аксенова и не на шутов, поставленных оккупационным режимом. Наша задача – давить на Россию, в том числе и с помощью мировой общественности, чтобы Россия ушла. А что касается аксеновых… Сами понимаете, если Украина вернет себе контроль над полуостровом, этих господ там уже не будет. Они успеют сбежать с этой территории. Вопрос же не в том, чтобы создать больше препятствий именно крымскому бизнесу, а в том, чтобы создать препятствия российской власти. Мы почти прекратили военно-техническое сотрудничество (некоторые попытки в «Мотор-Сечь» существуют). Практически свели к нулю такое сотрудничество. Это сильно ударяет по России. По Украине тоже ударяет, но представьте себе, что у вас есть большое оборудование, а там есть детали, которые производит только Украина. Без этих деталей, без украинских, такое оборудование уже никому не нужно. А есть и такие вещи, производство которых Россия не смогла наладить за все годы независимости Украины, хотя пыталась.

– Спасибо, Борис, мы поняли: Украина воюет не с Крымом, Украина противостоит российской власти, в частности Кремлю, и потому нужно смотреть на ситуацию стратегически.