Война за крымчан. Что делает Министерство информационной политики?

Эмине Джеппар – журналист, продюсер, общественный деятель. Родилась 5 мая 1983 года, после окончания школы поступила в Институт международных отношений Киевского национального университета имени Тараса Шевченко. 10 лет жила в Киеве, возвращаться не планировала, однако в 2011 году вышла замуж и вновь оказалась на полуострове. Работала на телеканале ATR, но после смены власти вместе с мужем и дочкой переехала на материковую Украину. С марта 2014 года Эмине Джеппар работала видеоредактором, помощником главного редактора сайта Крым.Реалии, а с февраля того же года – фрилансером на Радио Свобода. Она выступила автором идеи и продюсером программ по истории крымских татар и крымскотатарского языка. В октябре 2015 года Эмине Джеппар получила должность советника министра информационной политики Украины по делам Крыма.

Что делает и чего не делает государство, чтобы не потерять полуостров окончательно, почему «гражданская блокада» Крыма стала упущенным шансом, и каких мероприятий ждать ко второй годовщине российской оккупации? О том, как Украина ведет информационную войну за крымчан, в эфире Радио Крым.Реалии говорили с советником министра информационной политики по делам Крыма Эмине Джеппар.

Радио Крым.Реалии/ Крымские информационные войны. Как работает «Мінстець»?

– У нас на любой общественной площадке принято вставать в обличительную позу, указывать пальцем на государство и вопрошать, почему оно нам не помогает, где его работа в различных сферах. Можно ли сказать, что в вашем лице, Эмине, украинское государство, наконец, нашло в себе желание определиться с информационной политикой, в том числе по отношению к Крыму и крымчанам?

– Не стоит забывать, что государство – это, прежде всего, люди, которые работают в органах власти. Советник по вопросам Крыма в моем случае – это посредник между гражданским обществом и чиновниками. У министерства есть концепция информационной безопасности в целом, у меня лично есть стратегия работы, но это не государственная стратегия. Я готовлю контент о Крыме, который мы заявляем в Украине, чтобы не дать этой теме утонуть в информационном поле и на уровне нашей страны, и на глобальном уровне. Другое направление работы – это насыщение украинским контентом самих крымчан в оккупации.

– Какие рычаги вы используете, чтобы актуализировать тему Крыма за рубежом?

– Мы делаем что можем, но тут главная загвоздка в том, чтобы Украина сама однозначно определилась, что для нее Крым. Позиция нашего государства должна быть последовательной и единой. Недавно у нас проходила встреча Меджлиса с дипломатами, и крымскотатарские активисты постарались донести им, что крымский вопрос должен стать частью Минских соглашений по Донбассу. В ответ послышались очередные обещания.

Эмине Джеппар

​– Я помню, что после принятия закона о свободной экономической зоне для многих в украинской власти вопрос Крыма показался закрытым и решенным. С другой стороны, после начала блокады полуострова силами активистов государство как бы поддержало их, а о Крыме заговорили вновь. Чья роль тут главнее?

– Тут речь идет скорее о синтезе усилий гражданского общества и государства. Можно с тем же успехом спрашивать, что было первым: курица или яйцо. В демократических государствах очень многие инициативы начинаются снизу, в этом нет ничего плохого. «Гражданская блокада» заполнила вакуум бездействия государства. Благодаря этому мы вернули Крым как в украинскую, так и в мировую повестку. Другой вопрос, как это все воспринималось за рубежом. С продуктовой блокадой было все ясно, а вот энергоблокада уже могла привести к гуманитарной катастрофе. Когда правозащитники били в колокола, разъяснения были жизненно необходимы. Тут государство должно было взять на себя эту задачу и, возможно, создавать месседжи на уровне Министерства иностранных дел или даже СНБО. Мы же увидели, что все отмалчиваются. Очередной шанс громко заявить о том, чем для нас является Крым, не был использован. Получилось такое гибкое гибридное молчание.

– Если говорить про СМИ, то, насколько я помню, в России бюджет только холдинга Russia Today достигал нескольких сотен миллионов долларов, контент переводили на десятки иностранных языков. Как на этом фоне выглядит ситуация в Украине?

– Разумеется, Российская Федерация вкладывает в обеспечение своей информационной политики во много раз больше, чем мы. Для них это почти так же важно, как расходы на Министерство обороны. Россияне поступают очень грамотно, открывая представительства своих СМИ в других странах и набирая в штат местные кадры. Украина едва ли может позволить себе собственные качественные СМИ, а уж про работу в Европе, Азии и на других континентах речи не идет. У нас в министерстве есть слоган: «Лучшая контрпропаганда – это правда». По теме Крыма мы помогаем распространять правду и работаем с нишевыми СМИ, которые, как правило, сами переселились с полуострова.

– Исчезли ли первоначальные опасения, что Мининформполитики начнет регулировать все СМИ подряд и лезть куда не следует?

– Я думаю, что эти опасения не оправдались. Мы никогда не вмешивались в редакционную политику СМИ. Наше министерство – это скорее пиар-агентство. Приведу пример. У нас близится вторая годовщина начала оккупации Крыма. Мы обратились к премьер-министру Арсению Яценюку, чтобы другие министерства и ведомства предложили со своей стороны, что они могут сделать к этой дате. Есть неплохие идеи у Украинского института национальной памяти, Министерства культуры – они предлагают сместить акцент с самой оккупации на то, как мы пытались ей сопротивляться, начиная с 26 февраля 2014 года. Мы должны говорить, что у нас есть политические узники, есть пропавшие без вести и убитые. Мы уже сегодня просим различных представителей власти подготовить обращения на эту тему.

– Что, на ваш взгляд, надо говорить в этих обращениях, учитывая и аудиторию на материковой Украине, и людей в Крыму?

– Глобально надо напоминать всем, что такое Крым для Украины. Например, мы подготовили методички, которые потом раздадут в школах и вузах. 26 февраля по этим методичкам в различных учебных заведениях по всей стране должны провести специальные занятия на крымскую тематику. В целом обществу не хватает информации о том, что в этом направлении делает государство. Между тем, Министерство юстиции ведет реальную работу, есть представительство прокуратуры АРК при Генпрокуратуре, но нам катастрофически не хватает обращений публичных лиц и чиновников. От своей родни, которая осталась в Крыму, я очень часто слышу, что Украина забыла о Крыме. Мы должны переломить это отношение и показать, что на самом деле все не так. Например, после того, как в Верховной Раде осудили депортацию крымских татар как геноцид, мне написали сотни крымчан, которые радовались, что они еще кому-то нужны. В этом смысле я разделяю позицию главного редактора «Украинской правды» Севгиль Мусаевой-Боровик. Она говорила, что мы будем возвращать не сам Крым как территорию, а людей. Если мы покажем крымчанам, что Украина лучше, чем Россия, и сделаем это на конкретных примерах – тот же безвизовый режим с ЕС, – то окончания оккупации долго ждать не придется.